Черный

После отдыха меня все-таки определи на более офицерское дело и направили в распоряжение начальника КПП в село Дитятки. Это пост на въезде в 30 километровую зону со стороны Киева. Т.е. через этот контрольно-пропускнойй пункт в Чернобыль непрерывным потоком шли машины и автобусы с вахтовиками. Мне доверили руководить сменной бригадой «ментов», куда входили сержант ДПС и пара ППСников. Я с умным видом проверял транспортные документы и выписывал или не выписывал пропуска на въезд в «Зону». Так что я по себе знаю, что чувствует маленький начальник-бюрократ от воли которого зависит пустить, не пустить или пустить, но с большой задержкой и волокитой простого смертного. Скажу честно, это чувство мне лично было очень неприятно. Возможно поэтому, я не задержался в милиции. И, наверняка поэтому, меня просто разрывает от злости, часто бессильной, когда приходится сталкиваться с бюрократической волокитой и несправедливостью, особенно «ментовской".
Но самой главной задачей, которая стояла перед нами, была организация надежного антиалкогольного щита. Ни капли спиртного не должно было попасть в «Зону», которая была объявлена «безалкогольной». Так вот я хочу показать изнутри, глазами экс-мента, как это все происходило. Сержантам был дан приказ обыскивать личные вещи несчастных вахтовиков, и все, что булькает и горит, изымать и нещадно уничтожать в присутствии понятых. Но о каких понятых и протоколах может идти речь, если водку и самогон везли практически все, а автобусы и грузовики выстраивались перед КПП в огромную очередь. Автобусы, конечно же, проверялись не все, а выборочно. Кому не повезло, стиснув зубы, прощались с конфискованными бутылками и даже 3-литровыми банками. А кто смог провезти, довольно потирали руки и злорадно посмеивались над «ментами». Они и не подозревали, что «ментам» просто некуда было складировать конфискованное спиртное. Обычно все стаскивалось в кабинет начальника КПП, которого никогда не было на месте. А уж потом в свободное время спиртное фильтровалось по такому принципу: «казенка», т.е. водка в бутылках, купленная в советских магазинах оставлялась однозначно, а самогон проходил более тщательную проверку на запах, цвет, вкус. Был у нас специальный сержант-дегустатор, который давал или не давал «добро» на «домашний коньяк». Забракованный самогон просто сливался в канализацию. Понятно, что это кощунство, но другого выхода просто не было, мы бы утонули в спирте. Помню, в одну из смен, в кабинет, заставленный тарой, зайти было просто физически невозможно. Дальше шло распределение трофеев. Этим занимался начальник смены, т.е. в нашей смене это делал я лично. Часть бутылок с «казенкой» а иногда и с коньяком оставалась начальнику КПП. Он потом, конечно, делился с более высоким начальством или оставлял в резерве для всевозможных проверяющих со стороны УВД или МВД. А мы уже довольствовались тем, что оставалось, а оставалось более чем достаточно. Хороший самогон, на мой вкус, был лучше любой «казенной» водки, поэтому его и употребляли в еду. А на Новый Год я домой привез столько бутылок, сколько смог увезти физически. Вот такой «ментовский» круговорот спирта в природе был в те «антиалкогольные» времена.