«Он альфонс по призванью. Он знает секреты. И умеет из женщины сделать зеро…»
Надо думать, Вертинский и прежде знал об этом особом мужском умении, на которое, как назло, падки самые утонченные и нежные женщины. Однако на этот раз картина чересчур броская и впечатляющая. До бессильной злости обидная в своем неразрешимом парадоксе.
«Вы прощаете все за «Концерт Сарасате». Исступленно, безумно и больно любя!»
Недаром, по свидетельству мемуариста, в начале тридцатых в Берлине, в годы наивысшей своей зарубежной славы и совершенного материального благополучия, певец как-то заметил:
- Меня понимают очень немногие мужчины и все женщины.
Отсюда его известное бытовое эстетство, любовь к красивым вещам, к роскоши и комфорту. И красивые женщины составляли как бы самую существенную часть этого житейского натюрморта. При всем при том, что артист нередко повторял в те годы своего абсолютного мужского успеха:
- Я хочу женщину, мечтающую о счастье, а не о норковой шубе.
Тут нет противоречия: красота жизни, а значит, в первую очередь женская красота, была для него духовна, полна некоего высшего смысла. «Обладание», замечает все тот же наблюдатель-мемуарист, было средством овладения женской душой, поводом для романа, единственным героем которого оставался он один… Потери он преображал в стихи и песни.
|