Рассказывал Ане
парой слов об этом, в передышках между рывками от одного взлёта по склону к
другому - рывками,в котрых сердц Анино балансировало между движением и всхлипом,
срывающим его в остановку или надрыв. Рассказывал потому, что Аня видела лишь
туман, сдобренный, пропитанный снегом, и в этом молочном ватном бисквите
всплывали стволы кедров и лиственниц, которые, по моим словам, заполонили эту
долниу, эти склоны, своими сухими корявыми, полными деревянной силы телами, а
головы их были как на старинных портретах, которые всталяли супруги в свои
медальоны - по краям размыты снегом, и только лицо можно было рассмотреть у
кедров, а причёска терялась в размывах снегопада и тумана. "А если бы ты
захотела посмотреть на вершины гор, что слева от нас нависают, то тебе пришлось
бы запрокинуть голову настолько, насколько шея позволит, а вот здесь мы шишки в
прошлом гоу собирали, где сугробы - три из них лежат у нас дома в вазочке, а тут
ручей бежал". Я взял за правило говорить Ане те слова, что приходят в голову, а
иногда даже специально делать из мыслей слова, чтобы она их услышала.
|