[Mona Lott]

.

(H)

[Marty Gvow]

дароф *Анрюх...
автопереводчики не тянут Коэна.. дюжа *коряво...

[Mona Lott]

(v) дарова!

[Mandic]

Кармен никогда не больно
Она только пьет и пляшет
В наушниках Стинг и Боно
*странные танцы ваши*
Кармен никогда не помнит
Она только пьет и курит
Чуть больше.. чуть больше нормы
Что же ей нужно, дуре?
Кармен никогда не плачет
Она только пьет свой виски
Меняет мачо на мачо
Очередной… неблизкий
Кармен никогда не верит
СМС отправляет в небо
«Мне не больно… в какой то мере..
Спички есть? Закурить бы…..мне бы..

[Alf A Romeo]

Послушай меня — наедайся досыта,
пока всё время вселенной — ваше.
Не надо мучить себя вопросами
о дне грядущем и дне вчерашнем,
не надо думать «а что случится
когда душа породнится с телом?»
Вы — два огня, две стрелы, две птицы —
не надо ставить себе пределов,
не надо лбом — об её заборы,
не надо тихо скулить под дверью,
ведь очень быстро приходят сорок,
полтинник, сто, холода, безверье...
Ведь так обидно (поверь мне, знаю)
в графе «любили?» увидеть прочерк,
стопкран сорвать в двух шагах от рая...
…Прости, мой друг, за неровный почерк.

[Alf A Romeo]

Если ты узнаешь способ остановиться -
непременно, обязательно расскажи.
Да, малыш, я знаю. Тысячу и один.
И могу научить, если сильно, смертельно надо:
выдираешь песню прочь из своей груди
и пустой уходишь из сладких объятий ада.
Закрывашь двери, лечишь себя вином,
приглашаешь чуждых - плакать в твои колени,
не боишься боли и ищешь такое дно,
на котором кроме тебя ни один не смеет
возлежать по-ск/о/атски, морду уткнув в песок,
карауля мелких, глупых, весёлых рыбок...
И когда слетают гири с твоих весов -
у тебя есть Сила. А у других - лишь выбор.

[Marty Gvow]

Твой вид беспечный и ленивый
Я созерцать люблю, когда
Твоих мерцаний переливы
Дрожат, как дальняя звезда.
Люблю кочующие волны
Благоухающих кудрей,
Что благовоний едких полны
И черной синевы морей.
Как челн, зарею окрыленный,
Вдруг распускает паруса,
Мой дух, мечтою умиленный,
Вдруг улетает в небеса.
И два бесчувственные глаза
Презрели радость и печаль,
Как два холодные алмаза,
Где слиты золото и сталь.
Свершая танец свой красивый,
Ты приняла, переняла
Змеи танцующей извивы
На тонком острие жезла.
Истомы ношею тяжелой
Твоя головка склонена —
То вдруг игривостью веселой
Напомнит мне игру слона.
Твой торс склоненный, удлиненный
Дрожит, как чуткая ладья,
Когда вдруг реи наклоненной
Коснется влажная струя.
И, как порой волна, вскипая,
Растет от таянья снегов,
Струится влага, проникая
Сквозь тесный ряд твоих зубов.
Мне снится: жадными губами
Вино богемское я пью,
Как небо, чистыми звездами
Осыпавшее грудь мою!

[Mona Lott]

«Лучший вид на этот город – если сесть в бомбардировщик…»
Иосиф Бродский
Я не вижу это город. Он покрыт блевотой смога.
И людским непониманьем. Телевизионным дустом.
И до хруста в кулачищах не пробиться в офис Бога.
И мыслишка кровоточит: может, свято место пусто?
Может, ангелов скосили пресловутым птичьм гриппом?
А перо и пух загнали в одеяла да подушки?
Я не вижу этот город. Но вращаются со скрипом
Часовые механизмы в наших долларовых душах.
И они не продаются, они дело свое знают
Их с надеждой заводили поколенья по цепочке.
Их вела святая вера в генетическую память,
А иначе жизнь сожмется между дат - в обычный прочерк.
А иначе нету смысла видеть города без глюков,
Видеть небо выше носа и сиянье глаз любимых…
Я сажусь в бомбардировщик, пусть летит из бомболюка
Слово . . . . И не пролетает мимо.

[Mona Lott]

Когда
в тебе просыпается женщина –
бросает букеты, камни, упреки, ласки,
бросает меня ни за что –
за сломанный зонт, который сломала сама
в час британского чая –
five o’clock…
а после скучает и снова бросает
письма, звонки, телефонные трубки.
странница в юбке
из ситца,
в тебе просыпается
женщина-птица,
женщина-стая голодных волков,
женщина-зов
дельфинов, любящих море за
солнце и соль.
Позволь
в эти минуты мне просто закрыть глаза,
просто шататься праздным лунатиком по
узким заоблачным реям небесной сварки
и вспоминать колкость того пальто,
которым впервые укрыл твои плечи в вечернем парке…

[Mandic]

Как много тех, с кем можно лечь в постель...
Как мало тех, с кем хочется проснуться...
И жизнь плетёт нас словно канитель...
Сдвигая, будто при гадание блюдцем.
Мы мечемся: - работа... быт... дела...
Кто хочет слышать - всё же должен слушать.
А на бегу - заметишь лишь тела...
Остановитесь... чтоб увидеть душу.
Мы выбираем сердцем - по уму...
Порой боимся на улыбку - улыбнуться,
Но душу открываем лишь тому,
С которым и захочется проснуться