Кто жил в общаге с иностранцами, тот поймет, как трудно каждый день слушать одну и ту же музыку и оставаться при этом спокойным и невозмутимым. В пятой общаге на 3 этаже справа рядом с нами тоже жил араб из Ливана, не помню имени. Это был «ужос кошмарный». Он выходил готовить в кухню и, чтобы было слышно на кухне и по всему блоку!!!, оставлял открытой дверь в комнату, где громко играла их заунывная музыка! Испытание не для слабонервных. Мне повезло немного больше. Я все 5 лет жил в одной комнате с кубинцами. Кубинская музыка, на мой взгляд, для нашего уха намного привычнее, чем арабская, лично мне она нравилась, до сих пор помню слова одной песни. А уж ругаться по-испански могу изощренно-виртуозно!
Особенно тепло вспоминаю своего друга, рубаху-парня, Луиса Герру Гомеса Гонсалеса, вот такое длинное имя. И хотя «герра» по-испански значит «война», жили мы с ним очень дружно. Всякое, конечно, бывало, пару раз даже кулаками махали, но все неприятные моменты заканчивались обычно братанием и дружбой, разбавленными противным ромом «Гавана Клаб». Ребята были замечательные, веселые, компанейские, заводные, ну горячие, темпераментные, что поделать. Говорят, что кубинцы рождены не работать, а веселиться. Да, это правда, веселиться они умели и любили, но и учились (посещали занятия) они хорошо, отчасти, благодаря строгости их декана по работе с иностранцами (Бритнер Леонтий Петрович). Если бы не ужасный почерк и, понятно откуда взявшиеся грамматические ошибки, по их конспектам можно было легко сдавать любой экзамен по любому предмету, занятия они практически не пропускали. На сессии их, конечно, щадили. Я до сих пор помню, что учил Луис перед сдачей очередного экзамена. Он как молитву, зубрил не конспект, а то, что мы с Чубаровым Сашей ему написали, примерно: «Я очень волноваюсь, я не могу сосЕредоточиться, я пока плохо говорю по-русски». Ну это про Луиса, а вот Ласаро, Роландо, Серхио, Мария и Ольга были примерными студентами. Луис был в доску своим парнем: пиво так пиво, портвейн так портвейн, «спиртяк» так «спиртяк». «Спиртяком» мы называли фруктовую эссенцию, которую приносил наш сосед по блоку, подрабатывавший рядом на заводе, где разливали лимонад. Пить «спиртяк» неразбавленным было просто невозможно, а если разбавлять водой, он белел, как молоко. Бедная наша печень…

Кубинцы хоть и получали регулярную и довольно большую стипендию, но жили очень скромно. Одевались в самые дешевые одежды, особенно забавно смотрелись смуглые кубинцы в шапках-ушанках из кролика. Кубинцы учили нас экономить на еде. Покупали вместо дорогой свинины и говядины китовое мясо, которое, нужно сказать, было очень и очень неплохим и рыбой почти не пахло. Готовили очень вкусный и сытный плов из риса, фасоли и жареной колбасы. Я до сих пор балую своих родных омлетом по-кубински. «Тортиас» он называется. Берется все, что есть в доме: хлеб, колбаса или вчерашняя картошка, обжаривается на сковородке и заливается большим количеством яиц. Дешево, много и вкусно! Но на пиве кубинцы никогда не экономили. Если устраивались вечеринки, то пива было обычно до ужаса много. Нужно сказать, что жадными они не были никогда, делились последним куском и друг с другом и с нами. У них много было друзей-земляков, к которым они ходили в гости почти каждый день, и которые, соответственно, часто навещали их. «Гудеж» стоял еще тот, и если я или Саша Чубаров приходили откуда-то в плохом расположении духа, приходилось прятать свое расположение куда подальше, или прятаться самим. Нет, все было в меру, жили мы весело и дружно.

По понятным причинам они не имели возможности каждый год на летних каникулах съездить домой, поэтому мы старались из дому привезти им чего-нибудь вкусного, домашнего, а Игорь Кафтя, по-моему, несколько раз брал их с собой домой в Раздельное. Домой на Кубу за 5 лет они ездили всего два раза. Так вот, после первой поездки домой Луис привез оттуда большое, увесистое золотое кольцо. Он должен был продать его в Одессе и купить на эти деньги холодильник, который в жаркой Кубе был на вес золота (простите за каламбур). Я не помню каким образом, но ребята-кубинцы сами вышли на одесского «фарцовщика», который должен был купить это кольцо, мы с Сашей тут участия не принимали, нас просто не было в Одессе. Когда мы приехали, мы услыхали от Луиса эту историю. Кто читал мой рассказ «Лохи», наверное, понимает, о чем пойдет речь дальше. «Фарцовщик» пришел прямо к нам в комнату. Там в спокойной и дружеской обстановке произошел торг. Очень немалые деньги считались-пересчитывались по нескольку раз. В итоге, пачка денег была завернута в газету. «Фарцовщик» отдал сверток и попросил ребят вывести его из общаги. Луис сунул сверток под подушку, и со своим другом отвели «фарцовщика» вниз и провели до выхода, пожали руки и разошлись. Вернулись в комнату, развернули сверток и обнаружили вместо пачки денег, правильно, симпатичную «куклу» (резаную в размер купюр пачку бумаг). Можете представить себе их состояние. В чужой стране их «кинули» на очень крупную сумму.

Но в отличие от «Лохов» эта история таки имеет счастливый конец. После этого случая прошло много месяцев. В один прекрасный день прибегает в комнату Луис, кидается к своей тумбочке, хватает «нучаки», которыми иногда помахивал аки Брюс Ли, и убегает. Мы с Сашей только переглянулись, ну мало ли, тренироваться убежал! Оказывается, на лестнице, в левой части пятой общаги кубинские друзья столкнулись со своим старым знакомым «фарцовшиком», который со своим напарником по неосторожности пришел в то место где наследил. Парни буквально затащили его в одну комнату, привязали к стулу и начали всячески запугивать. Детектива! «Фарцовщик» сначала пытался вырваться хитростью, мол, нет у меня с собой такой суммы, я схожу домой и все принесу. Наивный. Кубинцы сказали, что будут отрезать по пальчику каждый час до тех пор, пока его напарник не принесет деньги. Нет, они его не били, да и бить не нужно было совсем. Видя их свирепые лица, и тяжелые деревянные «нучаки» только круглый дурак мог сомневаться, что они говорят серьезно. Деньги тут же нашлись в кармане брюк, причем, кубинцы, на вполне законных основаниях «уговорили» несчастного на материальную компенсацию морального ущерба. Компенсации хватило на два дня непрерывного карнавала, который счастливые кубинцы устроили по случаю своей победы. И я там был, и пиво пил. Без меда, но вдоволь.

Я жила в комнате с 2-мя кубинками+на блоке кубинки...ох и шумный народ! Особенно, когда они репетировали свои танцы, на ноги одевали какие-то деревянные колотушки и притопывали на весь блок...А на 5 курсе , будучи замужем , жила на мужском блоке с ребятами из Ливана..., когда родился мой первенец и орал во всё горло, ни разу из инстранцев никто ничего не сказал...теперь думаю, как они это выдерживали...А как ливанцы жарили селёдку! Как они пели...А помните чемпионат мира по футболу 1986 года ---дрожали и тряслись стены общежития от криков "гол" , а потом бурные обсуждения!!!

Деревянные колотушки назывались "сабо", очень удобная обувь. Мы с Чубаровым по очереди таскали сабо, которые кому-то из нас презентовал Луис. Вообще, что касается одежды и обуви у нас был полный коммунизм в комнате. "Кто раньше встал, того и тапки". Я с удовольствием очень много лет носил кубинскую рубашку с коротким рукавом, которая мне досталась от Луиса. А Луис после нашего расставания, надеюсь, не один год таскал замечательные кожаные светло-коричневые "ЦЕБОвские" туфли, которые я ему оставил на память.