[Мужчина]

Возвратившись в 1929 г. в Польшу, Пеленский оседает в Перемышле и на поступающие из Берлина деньги начинает издавать националистическую газету «УкраТнський голос». Одновременно под руководством германских разведчиков занимается шпионажем, разрабатывает планы провокаций против западноукраинских коммунистов и советских дипломатических учреждений в Польше. В частности, он является автором «проекта» вооруженного нападения оуновских головорезов на советское консульство во Львове. Об этой стороне деятельности нынешнего «главного обозрева-теля» религиозной газеты, право же, стоит рассказать несколько подробнее.

В марте 1930 г. берлинский центр ОУН направил Пеленскому и бывшему петлюровскому полковнику Роману Сушко секретное указание, в.котором говорилось: «После тщательного изучения положения на Востоке председатель провода принял следующее решение. В отношении Лапчинского во Львове (генеральный консул СССР.— К. Д.) и Антонова-Овсеенко в Варшаве (посол Советского Союза в буржуазной Польше.— К. Д.) необходимо осуществить террористические акты с таким расчетом, чтобы во Львове взорвать здание консульства, а в Варшаве физически уничтожить Антонова-Овсеенко».

В зашифрованном ответном письме в берлинскую штаб-квартиру ОУН 3. Пеленский докладывал: «Изучив вопрос на месте, приходим к выводу, что незаметно взорвать здание консульства невозможно. Консульство охраняют 6 полицейских и 2—3 тайных агента. Поэтому, по нашему мнению, нельзя заложить взрывчатку без того, чтобы одновременно не убить агентов и полицейских. Остается только один путь, а именно осуществить открытое вооруженное нападение.

Атака должна быть молниеносной: обстрелять консульство с трех сторон, поджечь его, завершив дело ручными гранатами и бомбами, и застрелить консула. При рассмотрении обстановки мы учитываем, что эта акция произведет большую панику в Варшаве и, несомненно, вызовет польско-советскую войну».

[Мужчина]

Осуществить это преступление Пеленскому и другим оуновским бандитам тогда не удалось. Советское правительство по дипломатическим каналам неоднократно обращало внимание польских властей на преступные действия антисоветских террористических организаций, в том числе и оуновцев, предупреждало о том, к каким последствиям такие действия могут привести. И соответствующие органы буржуазной Польши предложили националистическим главарям на некоторое время отказаться от запланированных авантюр.

Убийства, вооруженные нападения, взрывы, поджоги и, наконец, попытки спровоцировать войну — такими были и остаются средства и методы антинародной деятельности оуновцев, пытающихся, как это делает сегодня Пеленский, выдавать себя за «идейных борцов» и «политических эмигрантов».

Нынешний советолог не только разрабатывал планы диверсий и «молниеносных атак», но и сам непосредственно участвовал в совершении тяжких уголовных преступлений. В 1930 г. он вместе со своим другом — тоже агентом абвера — Богданом Кравцивым вблизи местечка Бибрка на Львовщине организовал вооруженное ограбление почтовой повозки. Бандиты захватили тогда около 26 тыс. злотых и убили сопровождавшего почту польского охранника.

[Мужчина]

Отсидев два года в тюрьме, Пеленский вновь возвращается к «журналистике». В своих опусах, которые
печатались на страницах униатских и буржуазно-на-ционалистических газет, он грубо нападал на коммунистов и прогрессивно настроенную интеллигенцию, призывал к «объединению» всех буржуазно-националистических и клерикальных сил, к «усилению борьбы с Советами», изо всех сил восхвалял Гитлера. Клеймо гитлеровского прихвостня, которое этот «борец» за права человека носит уже много лет, не дает ему покоя.

И он врет, изворачивается, пытается преподнести себя украинской эмиграции в качестве этакого «профессионального журналиста», который «не знал и в глаза не видел» ни одного фашистского разведчика и уж конечно никогда... не нуждался в «немецких милостях». Открещиваясь от связи с фашизмом, Пеленский в своей статейке в газете «Шлях перемоги» от 4 декабря 1977 г. договорился до того, что он «может назвать сотни (!) живых людей», которые, дескать, хорошо знали о его «антинацистских настроениях» и даже о том, что он — Пеленский — выступал... «с острыми антинацистскими публикациями».

[Мужчина]

Вот уж действительно сенсационная новость! Видимо, униатский борзописец, как всегда, рассчитывает на подлог, на подставных лиц. Но сохранились другие свидетели — подлинные документы и статьи Пелен- ского довоенного и военного периодов. Вот только одна из них, под недвусмысленным названием «Чтобы мы этой силы не забыли», опубликованная им во львовской газете «Новый шлях» от 23 мая 1939 г. «Гитлер тем силен,— писал пан Зенон,— что весь немецкий народ глубоко проникся чувством патриотизма, фанатично одержим расистской наукой, воодушевлен своим вождем».

И хотя Пеленский изо всех сил раздувал миф о «непобедимости великогерманского рейха», в Берлине не были полностью удовлетворены его работой. В условиях форсированной подготовки нападения вермахта на Польшу этого, по мнению руководителей немецкой разведки, было уже мало. Абвер требовал от своей агентуры из числа украинских националистов активизировать прежде всего шпионско-диверсионную деятельность.

Руководство этими агентами в Галиции было возложено на бывшего полковника так называемой Украинской галицийской армии (УГА) Альфреда Бизанца и сотрудника 2-го отдела центрального аппарата абвера, выпускника германского Восточного института Генриха Курца, назначенного в 1938 г. начальником отдела виз немецкого консульства во Львове.

[Мужчина]

В конце войны Бизанц был захвачен советскими войсками в плен и в ходе следствия подробно рассказал об этой стороне деятельности нынешнего глашатая зарубежной УКЦ. Он, в частности, сообщил: «Проживая в Польше, я являлся одним из руководителей немецкой разведки в Галиции. Будучи на протяжении многих лет связан с лидерами украинского национализма, я был известен в абвере как человек наиболее компетентный в украинском националистическом движении. Исходя из этого, мой друг детства, полковник немецкой военной разведки Лахузен (позже в чине генерала он работал заместителем шефа абвера адмирала Канариса.— К. Д.), поручил мне возглавить работу по руководству агентурой абвера в Западной Украине...

Накануне нападения немецких войск на Польшу мы с Курцем получили задание о создании «пятой колонны» из числа украинских националистов, с тем чтобы националистические группировки в момент начала военных действий начали вооруженное выступление в тылу польской армии... На «пятую колонну» возлагались задачи дезорганизации польской армии, захвата стратегических объектов в тылу армейских подразделений, совершения диверсий и террористических актов».

К решению этих задач руководители абвера во Львове привлекли ряд агентов, рабо-тавших в редакциях буржуазно-националистических газет и журналов, и среди них 3. Пеленского и редактора газеты «Вперед» Д. Палиева, которых бывший полковник охарактеризовал как «исключительно надежных и преданных Германии сотрудников».

По заданию абвера Пеленский подбирал оуновцев, которые, находясь в составе польской армии, должны были агитировать солдат к переходу на сторону немцев, подыскивал места для размещения подпольных радиостанций (одна из них по его «наводке» была заложена в пригороде Львова — Винниках), добывал сведения о мобилизационной готовности и дислокации польских войск.

[Мужчина]

Освободительный поход Красной Армии, воссоединение западноукраинских земель с Советской Украиной сорвали планы бизанцев, пеленских и их берлинских шефов. Перепуганный шпик бежит под крылышко своих хозяев в оккупированный немцами Краков, где еще около двух лет ожидает своей участи, живя на подачки прибывшего сюда же Бизанца и других, рангом пониже, немецких разведчиков.

После нападения гитлеровцев на СССР Пеленский по заданию абвера в обозе немецких войск добирается до Киева. Вместо ожидаемых за верную и долголетнюю службу в абвере «государственных постов» ему предлагают более чем скромную должность ревизора в созданной гитлеровцами грабительской организации «Цукроцентраль».

В статье, опубликованной в мюнхенском бандеровском листке в декабре 1977 г., Пеленский пытается прикрыться этой оккупационной фирмой, доказать, что его работа в ней и многочисленные поездки от имени «Цукроцентрали» по городам и селам Украины (в 1941—1943 гг. он неоднократно выезжал из Киева в Ровно, Житомир, Винницу, Полтаву, Харьков и другие города) были будто бы вызваны тем, что он, Пеленский, «благодаря помощи директора фирмы М. Луцкого скрывался в системе киевской «Цукроцентрали»».

[Мужчина]

У того, кто хотя бы немного знаком с условиями жизни на оккупированной врагом территории, подобные заявления могут вызвать по меньшей мере ироническую улыбку. Общеизвестно, как при непосредственном участии гестапо формировались оккупационные учреждения, насколько тщательно проверялся фашистами их состав, какие строгие требования предъявлялись к выдаче даже разового пропуска на выезд в другой город и т. п. На деле все обстояло гораздо проще.

Абвер направил Пеленского в Киев и определил его на работу в «Цукроцентраль» прежде всего для шпионской работы, для получения сведений о составе и местах дислокации партизанских отрядов, подпольных партийных групп, об оставленных в немецком тылу советских разведчиках. Именно этим объясняются и разъезды гастролера из «Цукроцентрали» по сахарным заводам, и его попытки устанавливать «доверительные» отношения с советскими людьми, и провокационная «критика» немецких порядков, к которой ему время от времени советовали прибегать абверовские шефы для выведывания нужных фашистам сведений у доверчивых людей.

Конец войны Пеленский встретил в Западной Германии, куда ему пришлось бежать вместе со своими хозяевами. Но и здесь, оказавшись под крылышком американской оккупационной администрации, он продолжает заниматься грязной провокаторской и шпионской деятельностью, правда уже под другой «крышей» и на других хозяев. На первых порах пану Зенону и другим недобитым фашистским прихвостням было поручено путем уговоров, запугивания, шантажа и рас-пространения разного рода фальшивок сорвать репатриацию советских граждан в СССР.

Как член антисоветского «Центрального представительства украинской эмиграции», Пеленский в 1946—1948 гг. разъезжал по лагерям «ди-пи», выявлял советских людей, которые намерены возвратиться на Родину, сообщал о них американцам и вместе с бандеровцами нередко прибегал к прямому насилию. Одновременно он поддерживал контакт с американской разведкой.

[Мужчина]

Раскрывая свое подлинное лицо, Пеленский в письме к своему бывшему другу редактору буржуазно-националистической газеты в Париже Д. Чайковскому 30 марта 1952 г. писал: «Я уверен, что когда мы... в конце концов добьемся того, что вместо мелких шпиков ЦРУ сможем говорить с господами... я тебе гарантирую, что мы будем говорить и направлять украинскую политику в американском направлении именно с господами».

Это письмо, как и другие письма Пеленского, свидетельствующие о его рабской преданности фашизму и американской реакции, после крупного скандала между Пеленским и Чайковским были на-правлены последним в эмигрантскую прессу и 28 марта 1954 г. опубликованы в одном из мюнхенских националистических листков.

Но говорить с господами из политического и военного руководства США престарелому абверовскому шпиону, несмотря на его настойчивые старания, так и не пришлось. Видимо, даже для американских «ястребов», якшающихся с антисоветской мелюзгой из числа так называемых диссидентов и бывших уголовников, замшелая фигура не раз уже битого фашистского холопа оказалась слишком одиозной. И он вынужден довольствоваться публикацией своих примитивных антисоветских побасенок на страницах «Християнського голоса», выполняя роль подручного в пропагандистском аппарате врагов социализма.